Куда исчезают люди в Израиле: история Итамара Шлезингера, пропавшего полтора года назад

Куда исчезают люди в Израиле: история Итамара Шлезингера, пропавшего полтора года назад.

Итамар — один из 593 израильтян, пропавших без вести бесследно. Что происходит с этими людьми? Почему полиция не может годами выйти на их след?

Многие читатели, видя в прессе очередное объявление полиции о пропавшем без вести, спрашивают редакцию: а что происходит с этими людьми? Куда они пропадают и почему полиция не в состоянии найти их в такой маленькой стране, как Израиль? В последнее время Ynet публикует истории 593 израильтян, которые вышли из дома и не вернулись — просто как в воду канули. Один из них — Итамар Шлезингер.

В последний раз 33-летнего Итамара Шлезингира, младшего сына 73-летней Симы и 80-летнего Гади, видели около полутора лет назад, 21 сентября 2023 года. Он отправился в путешествие по северу страны, и недалеко от арабского поселка Эйн-Ход в районе горного массива Кармель был замешан в ДТП. Его машина легко задела случайного пешехода. С тех пор его следы потерялись.

Не только из-за террора и войны: почему граждане покидают Израиль

«Я разговаривала с ним в среду, а в четверг он исчез, — рассказала журналистам мать Итамара. — Как выяснилось позже, я была последней, с кем Итамар говорил. В разговоре со мной он сообщил, что едет на север Израиля. Был спокоен, в его словах не было ничего тревожного. Он давно планировал это путешествие. Накануне мы вместе отмечали Рош ха-Шана, был прекрасный вечер, а до этого встречались с родственниками. Он любит своих племянников, они привезли ему подарки к празднику. Было здорово».

Сима Шлезингер описывает своего сына как совершенно обычного парня «из хорошей семьи», любящего и общительного. «Он был нормальным ребенком, закончил школу с прекрасными оценками по математике, английскому и компьютерам, отлично сдал психометрический тест. С ним никогда не было никаких проблем, — рассказывает она. — У него есть друзья, которые помогали нам его искать. Мы обычная семья, он наш младший сын, красивый и обаятельный парень.

Он нравился женщинам, у него всегда были отношения с девушками. Он был, что называется, компьютерный гений. Всегда помогал людям — например, если кто-то просил подвезти на машине, никогда не отказывал. Я всегда говорила ему: «Будь осторожен, ты не знаешь, с кем имеешь дело». Он доверял людям, не умел обманывать».

Итамар закончил срочную службу в армии в 2014 году (служил в разведывательном подразделении), затем начал учебу в Бар-Иланском университете. В 2016-м он целый год путешествовал по Азии. «Он и в путешествии оставался этаким хорошим мальчиком, — подчеркивает мать. — Никогда не притрагивался к наркотикам. Вернувшись из Индии, жил с нами 5 лет, все время думал о продолжении учебы, хотел изучать социальную работу. Немного работал — в основном с компьютерами».

По словам Симы, в 2020 году в поведении сына произошли серьезные изменения, и с тех пор его стали считать человеком с ментальным расстройством. «Он вел себя по-разному, и людям это казалось странным, — вспоминает она. — Брал людей за свой счет на футбольные матчи, начал опекать несколько человек, страдающих от аутизма, помогал им. Мы не знаем, почему он начал делать это. Он слишком много денег тратил на других людей, это выглядело странно и нелогично. Мы обратились к психологам и психиатрам, но он взрослый человек, и они не имели права делиться с нами соображениями на этот счет. Мне неизвестно, пережил ли он какое-либо травматическое событие, мне он ничего не рассказывал. Он стал очень замкнутым».

При этом, по словам родителей, Итамар был вполне самостоятельным и ответственным человеком, содержал свой дом, у него была собака: «Он жил один в Рамат-Гане, работал с компьютерами в университете и в мэрии. Да, у него был душевные проблемы, но речь никогда не шла о склонности к суициду. Он очень заботился о себе».

В тот четверг утром Итамар поехал на север и планировал вернуться в Рамат-Ган тем же вечером. Он добрался до Хайфы и оттуда двинулся в южном направлении. Возле Зихрон-Яакова он свернул налево в направлении Нир-Эциона, доехал до поселка Эйн-Ход, и там, по словам матери, слегка задел машиной случайного пешехода. Он доехал до ворот поселка, которые оказались закрытыми. Не смог выехать, и, по-видимому, попытался прорваться через них — его машина перевернулась.

«Авария произошла около 8 утра, — говорит Сима Шлезингер. — Вечером мне позвонили из полиции, поскольку машина зарегистрирована на наше имя. Мы с мужем поехали в полицию Зихрон-Яакова, где нам сказали: «Вашего сына в машине не было. Скоро мы его найдем, видимо, он испугался, что задел пешехода, и сбежал. Наверное, он где-то прячется. На следующий день поиски возобновились. Мы сообщили полиции, что Итамар страдает от ментального расстройства, и тогда они изменили определение предполагаемого происшествия — отказались от версии, что он скрылся с места аварии».

С тех пор семья Итамара встречалась со многими высокопоставленными офицерами полиции, от командира Северного округа до генерального инспектора. «В полиции создали следственную группу, но она так ничего и не выявила, — говорит Сима. — Мы чувствуем, что работа не была выполнена на должном уровне. Тем более скоро началась война… Генинспектор полиции сказал нам, что у него не хватает полицейских, чтобы вести более интенсивные поиски.

Мы было подумали, что сына ограбили, но полиция отвергла эту версию. В машине были найдены телефон Итамара и деньги. Это не было ограблением. Он оставил свои шлепанцы возле автомобиля, был в шортах и футболке. Куда он мог пойти посреди леса босиком и легко одетым?».

«Я уверена, что мой сын где-то в Израиле. Я сказала полицейским: «Пожалуйста, найдите его. Он не в Газе, из которой трудно вызволить человека, он на территории Израиля, сделайте свою работу! Но говорить просто не с кем. Мы ужасно разочарованы. Я постоянно обращаюсь в полицию, а меня просят подождать, вдруг какой-то путешественник обнаружит что-нибудь, вдруг произойдет чудо. Но я не хочу ждать чудес: нужно создать поисковые группы, заново открыть следствие. Никто меня не слышит. В полиции говорят, что допрашивали человека, которого задел Итамар своей машиной, но тот не сообщил ничего нового».

Семейство Шлезингер, потеряв веру в полицию, предпринимает множество усилий с целью получить какую-либо информацию о сыне. «Мы организовали поисковые группы с участием добровольцев, но мы обычные люди, с нами не работают специалисты, — говорит Сима. — Мы выпустили флаеры, оставляли сообщения на сайте на арабском языке, пообещали денежное вознаграждение. Это ничего не дало. Мы писали даже президенту страны, хотели встретиться, но охрана не пропустила нас к нему. Никто не хочет понять нашу боль. Возможно, Итамара все еще можно спасти».

«Я не знаю, что с ним произошло, — с болью говорит мать Итамара. — Может быть, кто-то вытащил его из машины, напугал, может, он сам испугался из-за аварии и убежал. Может, он заблудился и потерял ориентиры. Может, его кто-то убил, и тело закопано в каком-то месте. Полиция утверждает, что допросила жителей окрестностей. И ничего не обнаружила. Но следствие было поверхностным, никто не прикладывал должных усилий… Итамар не собирался скрываться. Я думаю, кто-то его убил, я так чувствую. Если я не права, докажите, что это не так. Найдите тело. Сколько можно жить в подобной неопределенности? Это просто убивает нас. Я пенсионерка, проработала 50 лет медсестрой. Никогда не думала, что такое случится с нами на старости лет. Вся наша семья травмирована. Недавно мы встречались с депутатами кнессета. Нам обещали помочь. Может, создадут новую следственную группу».

vesty